Отродье ночи [= Шорохи ] - Дин Кунц

— Позвоните нам. И приедет патрульная машина...

— ... чтобы позвонить в морг.

— Вам нечего бояться, мисс Томас.

— Господи!

— Это мой долг, мисс Томас.

Что ж, она еще в детстве поняла, как трудно найти человека, которому можно верить и на которого можно положиться. Родители, родственники, сторонившиеся их семьи, социальные работники, ушедшие с головой в бумаги, — никто не интересовался жизнью брошенной девочки. Теперь она знала, что рассчитывать следует только на себя. Ладно. Сама справлюсь с Бруно Фраем. Как? Как-нибудь.

Хилари закрыла дверь в спальне и огляделась. Слева у стены стоял громадный комод из черного соснового дерева. Чтобы сдвинуть его с места, Хилари пришлось вынуть все ящики и поставить их на пол. Затем она, упершись спиной о стенку комода, подвинула его плотно к двери и вставила на место ящики. Комод не имел ножек, он покоился всей площадью на полу и потому представлял серьезное препятствие для того, кто попытался бы ворваться в комнату.

Забаррикадировавшись таким образом, она вошла в ванную комнату и наполнила ванну горячей водой. После грязных перчаток Фрая, щупавших ее тело, Хилари чувствовала себя оскверненной. У нее возникло непреодолимое желание смыть эту грязь и скверну. Она, с наслаждением погрузившись в ванну, мылилась пахучим мылом и терлась мочалкой. Почувствовав во всем теле чистоту, Хилари блаженно закрыла глаза.

Человеческое тело нуждается в постоянном уходе. В конце концов, тело — это механизм, состоящий из тканей и жидкости, органических и неорганических элементов, сложная конструкция с центральным двигателем — сердцем и множеством маленьких моторов, венчаемая компьютером — мозгом. Тело нуждается в питании, отдыхе, сне. Хилари не надеялась заснуть в эту ночь после всего, что случилось, но здесь, в ванной, ее начало клонить в сон.

Хилари приняла душ, вытерлась пушистым полотенцем. Она вышла, не выключив света, и оставила дверь в ванную полуоткрытой. Потом потушила свет в комнате. Положив нож на тумбочку, она, сонная, юркнула под одеяло. Было сладко лежать в постели. Хилари повернулась лицом к двери. Баррикада выглядела внушительно. «Бруно Фрай не войдет, — сказала она себе. — Даже с помощью тарана, подумала она, засыпая. — А динозавр?.. Как на картинках... Годзилла...»

Было два часа ночи. Хилари спала.

* * *

В 2.25 Бруно Фрай проехал мимо дома Томас. Туман медленно таял. Дом был погружен во мрак.

Фрай проехал два квартала, развернулся и медленно двинулся в сторону дома Хилари, внимательно рассматривая автомобили, стоящие вдоль дороги. Он опасался полицейских. Все машины были пусты. Никакой засады.

Он поставил фургон между двумя «вольво» в квартале от дома и пошел сквозь туманную мглу, освещаемый тусклым светом фонарей, к цели. Подошвы хлюпали в мокрой траве газона, только эти звуки на несколько секунд нарушили мертвую тишину ночи. Он остановился у олеандра, росшего у самой стены, оглянулся. Никого. Он зашел с задней стороны и перелез через закрытые ворота. Очутившись во дворе, он увидел пятно света, пробивавшегося из окна на втором этаже. Судя по размерам, это было окно ванной. Взглянув на рядом расположенное окно, он увидел, что задернутые шторы были подсвечены изнутри.

Она там. Он почувствовал ее, как зверь чувствует жертву. Сука. Ждет, когда ее убьют. А может, ждет, когда я приду, чтобы убить меня? Он не знал. Он желал ее и боялся.

Раньше ее легко было убить. Женщины, в которых она воплощалась после воскрешения, умирали, не сопротивляясь. На этот раз Кэтрин оказалась настоящей тигрицей, очень сильной, умной и бесстрашной. Что-то случилось с ней, но что, Фрай не понимал.

Тем не менее он вынужден ее преследовать. Если он не будет убивать ее после каждого воскрешения, он не обретет покоя и погибнет. Он не стал открывать кухонную дверь ключами, которые украл у гостившей у него Хилари. Она, должно быть, поменяла замки. Но даже если она и не сделала этого, он все равно не попадет внутрь таким образом. Еще в четверг, безуспешно пытаясь открыть дверь, когда Хилари была дома, он понял, что замок не отпирается снаружи. Поэтому ему пришлось вернуться в отсутствие Хилари, в пятницу, и войти через главный вход. Теперь же она наверняка закрылась на засовы.

Он двинулся вдоль стены к большому окну. Все оно состояло из цветных стекол, соединенных завитками. Окно в кабинет. Он включил фонарик и направил его узкий луч сквозь окно. Прищурившись, он измерил взглядом ширину подоконника и отыскал щеколду. Он вынул специальную пленку и, отрывая кусочки, заклеил ею стекло, за которым находился запор. Один удар кулаком в перчатке — и стекло, хрустнув, провалилось внутрь, не издав звука, скрепленное пленкой. Просунув руку внутрь, он отодвинул щеколду и поднял раму. Подтянувшись на руках, Фрай перевалился через подоконник. Он едва не загремел, когда налетел на невидимый стол в кабинете. Он замер на месте, сердце бешено колотилось. Фрай с минуту прислушивался, но в доме было тихо.

Значит, был предел ее сверхъестественным возможностям. Кэтрин не всевидяща! Он у нее дома, а она даже и не знает об этом!

Он ухмыльнулся и вытащил из чехла нож. С фонариком в левой руке он прошел, крадучись, по комнатам первого этажа. Темно и никого. Вот последняя дверь. Ему показалось, из-под двери пробивается свет. Фрай погасил фонарик. В кромешной тьме коридора серебряной полоской выделялся порог этой комнаты. Он мягко надавил на дверь. Закрыто.

Он нашел ее. Кэтрин. Под именем Хилари Томас. Сука. Мерзкая сука. Он сжал рукоятку ножа и сделал несколько резких выпадов, словно пронзая невидимого врага.

Распластавшись на полу, Фрай заглянул в узкую щель под дверью. Что-то тяжелое было придвинуто изнутри. Свет, лившийся неизвестно откуда, тускло освещал спальню и пробивался из-под двери. Радость охватила Фрая. Она забаррикадировалась изнутри. Значит боится его, сука. Его боится. Зная дорогу из могилы, она боится умирать. А может быть, чувствует, что на этот раз не воскреснет? С этим телом он обойдется не так, как с телами прежних женщин. Вырежет сердце. Проткнет его деревянной палкой. Отрежет голову и набьет в рот чесноку. Он заберет с собой голову и сердце. Он закопает эти мерзкие остатки в разных местах, в освященной земле на церковном кладбище. Возможно, она предчувствует, что Фрай предпримет особенные меры, и поэтому яростно сопротивляется, как никогда прежде.

Тихо. Спит? Нет, решил он. Она не может уснуть от страха и, наверное, сидит в постели с пистолетом в руке.

В нем закипала дикая злоба. Он хотел, чтобы Кэтрин корчилась и извивалась так, как он корчился от боли все эти годы. Он с трудом сдерживался, чтобы не закричать: «Кэтрин, Кэтрин!» Слезы брызнули из глаз, и пот покрыл все лицо.

Он встал и несколько минут неподвижно стоял, решая, что делать. Он мог бы выломать дверь и сдвинуть препятствие, но это была бы верная смерть. Она успеет приготовиться и выпустить в него несколько пуль. Оставалось ждать, когда она сама выйдет из комнаты. Мертвая тишина успокоит Кэтрин. Утром она выйдет, ни о чем не подозревая, и тут Фрай схватит ее, не дав опомниться, и потащит к кровати.